Вова Остапчук – обычный парень из Умани. Ну как обычный. В телевизоре работает.Евровидение вел. Несколько языков знает. Ладно, Владимир Остапчук – один из лучших ведущих Украины. Мы поговорили о свадьбах в Украине и Канаде, обсудили стенд-ап, проблемы поколения, коснулись политики и воспитания детей. почему так много тем? Да потому что с крутым ведущим можно говорить о чем угодно и будет интересно.
Интервью: Филипп Доценко
Вова, тебе часто приходится вести ивенты с огромным бюджетом. Бывает так богато, что аж нелепо?
Большие деньги хоть и не гарантируют, что все будет стильно, но точно отсекают “трешняк” и явное безвкусие. Черт, если бы у меня был лишний миллион на свадьбу, я бы сделал так же: пригласил бы хорошего ведущего, заказал бы крутых артистов и выбрал бы уютное место. Вести свадьбы явно не твое основное занятие… Я универсальный ведущий. Могу провести мероприятие любого направления и масштаба: и свадьбу, и конференцию, и конкурс. Кроме того, я шоумен, снимаю пародии, а в Канаде выступаю со стендапами. Поэтому провожу все ивенты на одном дыхании вне зависимости от тематики.
Но берешься ты не за все проекты?
К каждому проекту я ищу особый подход, при этом стараюсь быть максимально честным перед собой. Если понимаю, что не сошлись с клиентом, не берусь. Мне хочется выкладываться на двести процентов, а не делать левой ногой, абы прокатило. То же самое касается и политики: мне много раз предлагали вести всяческие предвыборные кампании. Это не для меня.
Чем отличаются свадьбы в Украине и Канаде?
Конкретно в Канаде я свадьбы не вел, но вел в Нью-Йорке, поэтому понимаю, что такое североамериканский формат. У них все спокойнее. У нас свадьба – это событие. На нее копят. А там все гораздо более рационально. Совершенно отсутствует помпезность, и мне это нравится. Свадебный ведущий, кстати, на Западе редкость. Обычно на себя эту функцию берет кто-то из гостей. У меня как-то состоялся забавный диалог с одним датчанином.
Он спрашивает:
– Ты кто?
Я говорю:
– Ведущий.
– Что ты здесь делаешь?
– Развлекаю гостей.
– Ты родственник?
– Нет, — говорю, — меня наняли праздник создавать.
Он был очень удивлен. А я понял, какая у него в голове несостыковка. (Смеется.)
В начале праздника я вообще никто этим людям! Но я стараюсь не просто провести мероприятие, а наладить контакт с молодыми, гостями и за вечер становлюсь им как родной.
Тебе, как очень публичному человеку, приходится постоянно следить за своими высказываниями. Это же касается и твоего юмора. Мешает?
Всем нужно фильтровать свои разговоры! (Смеется.) А вообще нет, не мешает. Если речь идет о юморе, то негативная реакция – своеобразный индикатор того, что шутка удачная. Значит, нет дыма без огня. Над собой легко смеются только уверенные в себе, счастливые люди.
Как ты пишешь свой материал?
Ритуала вроде “приучите свою музу ходить на работу” по Хемингуэю у меня нет. Скорее я верю в то, что мозг мобилизуется, когда у него есть дедлайн. Единственный критерий, по которому я сужу о шутке, такой: если первая реакция на нее – смех, шутка хорошая. Главное – не думать над ней слишком долго. Но с пародиями немного по-другому: я пишу сразу несколько версий текста, с разными концептами и смыслами. Потом каждую презентую своей команде. Пройдя несколько этапов отбора, рождается крутой, выверенный материал.
Как украинский шоу-бизнес отреагировал на то, что комик стал президентом?
Мне сложно говорить за весь цех. Конечно, разговоров хватает. Многие радуются. Все-таки это наш коллега и круто лично быть знакомым с президентом. Но шоу-бизнес – это не одно мнение на всех. Все очень индивидуально.
Ты еще рассматриваешь переезд в Канаду?
Во время работы на Евровидении я понял одну вещь: мы сами себе ставим рамки. Сейчас мир широкий, и никто не мыслит географическими названиями. Главное – продукт, который ты выпускаешь. Я стараюсь мыслить глобально и учусь “dare to dream”, поэтому мне хочется верить, что Украина не единственный рынок, где я мог бы себя проявить. Появиться на Netflix, выпустить англоязычную песню, работать в Голливуде – пожалуйста, все в наших руках. Единственное, что я знаю наверняка: с любым паспортом украинцем я буду всегда. Я не понимаю людей, которые уехали и потом стали вести себя так, как будто они построили в Штатах демократию. Вы выросли тут! О чем вообще речь?
В каком возрасте уже лучше остаться?
Конечно, якорь тяжелеет с каждым годом. Семья, работа и налаженный быт тянут на дно, и начинает казаться, что лучше уже ничего не трогать. На это у меня всегда был один ответ: если не нравится в этой стране и хочется уехать – выходи из зоны комфорта и уезжай.
Ты много раз говорил о том, что поздно нашел себя – в 26 лет. Для нашего поколения не найти себя около тридцати – новый черный. Как думаешь, почему?
У нас много свободного времени и очень много лишних мнений от всевозможных инфлюенсеров. Этот шум не позволяет услышать себя настоящего.
Самые главные инфлюенсеры – родители?
Я стараюсь воспитывать детей так, чтобы они меня реже слушали. Я для них – пропаганда. Они не знают, что такое плохо, а что хорошо. Только родители могут этому научить. А это не всегда правильно. Надо, чтобы ребенок думал, а не слушал. Мы с дочкой ходили в кино на Рождество, и она плакала, когда смотрела мультик. До сих пор комок в горле, когда вспоминаю. Я понял, что мы научили ее самому главному – сопереживать. Потому что, если человек не любит других людей и не любит то, что он делает, нахер такую жизнь.
Что можно делать в воспитании, а чего нельзя?
Как дипломированный педагог, могу сказать, что самая бездарная наука – педагогика. Можно написать тысячу книг и еще больше прочитать, но научиться воспитывать ребенка невозможно. Я руководствуюсь только здравым смыслом. И много говорю с ребенком.
С женой у вас консенсус в этом плане?
Нет! Папка хороший полицейский, а мама – плохой. Последний аргумент, если меня дочка не слушается: “Я сейчас маму позову!” И все, как шелковая.
Вова, блиц. Умань или Торонто?
Торонто, конечно. У меня нет города, где я чувствую себя дома. На выходных я был в Умани и могу сказать точно: я все меньше понимаю этот город. Он кажется мне все менее и менее красивым. Единственное, что осталось, – ностальгия. Торонто тоже чужой, но в нем я чувствую перспективу.
Английский язык или французский?
Французский очень красивый язык, но пока сложно воспринимать его на слух. Поэтому английский.
Быть президентом или быть комиком?
Комиком, точно. Президентство – это очень тяжелая работа и огромная ответственность. Особенно в Украине, где за политикой пристально следят и от каждого президента ждут чуть ли не чудес. Фух, врагу не пожелаешь!
